В гости к Серафимовичу20 Августа 2013
Отчет биолога Кирилла Успенского о второй части экспедиции «Хопер-2013», часть II.В августе ночи становятся прохладными. На рассвете из степных балок поднимается туман. Освещаемый розовым восходящим солнцем, он - в сочетании с грязновато-буровато-желтыми оттенками засохшей травы - придает степи какой-то особый непередаваемый колорит, граничащий с фантастикой. Кажется, сейчас на сцену выйдут тролли, орки или гоблины, и развернется грандиозное сражение сказочных существ между собой. Но силы добра, несомненно, победят (отчет о первой части экспедиции - смотри здесь).
Мы мчим на самый юг Центрального Черноземья - к стыку границ с Ростовской и Волгоградской областями. Цель нашей группы, состоящей из историка, географа и эколога, - исследовать нижнее течение Хопра, провести замеры содержания различных веществ в воде, составить представление о растительности и животном мире того района, редко посещаемого учеными из различных академических и университетских центров.
Переезжая Дон в станице Казанской, замечаем гнездо аиста на крыше водонапорной башни. Хозяин гнезда стоит, как часовой, сторожащий вход в мир природы, который, как мы увидим немного позже, заметно отличается от того, который стал нам привычен.
За станицей Вешенской дорога ведет по песчаной степи, поросшей чабрецом. Вдоль дороги тянутся лесные полосы, состоящие целиком из сосны. Замечаем, что сосна выглядит тут более чахлой, к тому же она значительно ниже ростом, чем в похожих местах под Воронежем.
Мне приходилось быть в здешних краях два года назад. В то время прямо к дорогам примыкали бахчи, с которых по смешным для горожан ценам продавали огромные полосатые арбузы и сладчайшие дыни. Направлялись сюда мы также с тайным желанием попробовать сладкие плоды местных земных благ. Но там, где два года назад произрастали дары Помоны, сейчас наблюдались только заросли осота и бодяка. На всем протяжении между Казанской и Вешенской мы вообще не увидели ни одной бахчи.
Дорога привела нас в станицу Еланская. Асфальт закончился, и дальше нам предстоял путь по грунтовке, пересекая границу Ростовской и Волгоградской областей. Но сначала мы решили задержаться возле станичного храма. Уж больно хорош! Эффектная колоннада, величественный купол, прямоугольной формы приделы. В Воронежской области такие церкви редкость. Мы быстро сделали фотосъемку и продолжили экспедицию.
Некоторое время наш путь лежит по ровной, как стол, степи, и мы въезжаем в пойменный лес, растущий по берегам реки Еланки. На въезде обращаем внимание на дуб-патриарх. «Не иначе, как здесь в былые времена разбойники засады устраивали, - замечает коллега-историк. - Ты подъезжаешь со стороны степи, весь на виду, а их за деревьями не видно».
После столь бодрящего напутствия углубляемся в лес. Впрочем, углубляемся - громко сказано. Сам-то лес небольшой, но он сильно вытянут вдоль маленькой речки. Наша дорога идет как раз вдоль ее берега. По нашим беглым наблюдениям лес мало чем отличается от таких же больших и малых лесов, растущих по берегам рек и речек Центрального Черноземья. Те же ивы, тополя, дубы, временами достигающие внушительной толщины.
За лесом началась Волгоградская область. На нашем пути - хутор Еланский. Здесь мы решили задержаться, чтобы расспросить дорогу да станицы Букановской, где расположено правление Нижнехоперского природного парка. Но найти человека, способного указать нам, куда ехать, оказалось непросто. Наконец, попался дедок, куда-то ковыляющий с палочкой по своим делам. На плече у аборигена лежал внушительных размеров топор.
На наш вопрос относительно дороги на Букановскую дедок сначала беззвучно поплямкал губами, попросил закурить, а потом довольно быстро и толково объяснил, как проехать по грейдеру. Таким образом мы поняли, что асфальта до Еланского нет. Не заметили мы и признаков работ по прокладке газа, которые в последнее время стали непременным атрибутом пейзажа даже в отдаленных хуторах Подворонежья. Более того, столбы линии электропередач (необычно маленькие, по нашим представлениям) красовались отсутствием проводов. «Откуда же сюда электричество идет?» - недоумевали мы.
За Еланским нашим глазам вновь открылась плоская, как стол, степь. С самого начала нашего пути мы считали попадающихся нам хищных птиц, а также фиксировали массовые виды птиц. Забегая вперед, осмелюсь сообщить, что видов птиц в Нижнем Прихоперье почти на треть меньше, чем в Среднем. Ниже здесь и плотность гнездования. Все дело в том, что в здешних краях значительно меньше лесов, а в степи чрезвычайно редко встречаются столь привычные нам в Центральном Черноземье поросшие кустарниками балки. Отсюда - нехватка укрытий и возможных мест гнездования для пернатых.
В центре станицы Букановской наше внимание привлек обелиск - как выяснилось, свидетельство венчания Михаила Шолохова и Марии Громославской в местной церкви. Их брак был зарегистрирован в январе 1924 года. Надо ли говорить, что мы предпочли задержаться и прогуляться по скверу, разбитому на месте некогда стоящего здесь храма.
Правление Нижнехоперского природного парка мы нашли легко. Сотрудники, когда узнали о целях экспедиции, встретили нас радушно, на вопросы отвечали охотно, поделились литературой и даже подарили экземпляр своего годового научного отчета. А когда мы выразили удовольствие тем обстоятельством, что в Волгоградской области за последние годы интенсивно создаются природные парки и посетовали на отсутствие подобной практики у себя дома, нам резонно заметили: «Так у вас же есть два заповедника, зачем вам парки?».
Возле станицы Букановской мы решили сделать первые замеры содержания химических веществ в водах Хопра. Местный Хопер отличается от Хопра в среднем его течении. Здесь мы обнаружили сильно флуктуирующую (изменяющуюся) береговую линию, немало свеженамытых песчаных кос при почти полном отсутствии прибрежной растительности (которая при всем при том в изобилии встретилась нам в пойме Хопра на озерах и на Еланке). Такое непостоянство, вероятно, связано с относительной геологической молодостью Хопра. А вот замеры показали явно большее содержание в воде нитратов и нитритов (правда, все равно меньшее, чем в Дону), примерно такую же соленость и рН. Сбор проб для определения индекса Вудивисса также показал значительно большую бедность бентосной (придонной) фауны низовий Хопра по сравнению с его средним течением. Возникла мысль о неустойчивости экосистем реки в силу их молодости.
Наша следующая остановка была приурочена к мосту рядом со станицей Слащевской. Там мы обнаружили крупную колонию городских ласточек-воронков (не менее ста гнезд), что довольно редкое явление в последние годы. Взятие проб в районе станицы Слащевской подтвердило наше предположение о более высоком содержании нитратов и нитритов в водах Хопра при более бедной придонной фауне. Впрочем, низовья рек в экологическом плане всегда уступают верховьям. Я недаром на лекциях часто говорю студентам: «Не ездите отдыхать на Черное море! Туда же грязь с половины Европы стекает!».
Здесь же, на берегу Хопра в районе Слащевской, мы обнаружили несколько растений арбуза, вероятно, проросших из семян, оставшихся после чьей-то трапезы. Воображение нарисовало нам смелые картины возможного дальнейшего их распространения по окрестностям. А вдруг и впрямь арбузы разойдутся по нашим лесам и станут такими же обычными, как дикий виноград? Тут есть над чем подумать и оценить перспективы.
И вновь за окном машины стелется бескрайняя ровная степь, поросшая сорняками типа дурнишника или амброзии. В районе хутора Зимняцкий нашему взору предстала необычная картина: песчаные барханы, кое-где поросшие чабрецом и молодыми сосенками. Такое впечатление, что мы за какой-то миг перенеслись в Кара-Кумы или в Сахару. Впрочем, барханы быстро закончились, и вновь, до самого горизонта, нам открылись степные просторы.
Ближе к городу Серафимовичу пошли поля. В основном подсолнечника. А возле самого Серафимовича мы наконец-то встретили бахчи с арбузами и дынями.
Город Серафимович (бывшая станица Усть-Медведицкая) с противоположного берега Дона смотрится красиво. Расположенный на крутом правом берегу Дона город привлекает внимание живописностью планировки, специфической архитектурой казачьих куреней и несколькими золотыми главами православных храмов, невольно приковывающими взор.
Правда, с более близкого расстояния картина выглядела несколько менее привлекательной. Фасады куреней оказались обшарпанными, улицы - разбитыми, а местами - и вовсе лишенными асфальтового покрытия. Кругом (даже на центральной площади) лежал мусор, начиная от окурков и заканчивая пластиковыми бутылками. Сам автор «Железного потока» хмуро взирал на царящее вокруг него непотребство с постамента. На весь 40-тысячный город оказался только один маршрутный автобус, ходивший по направлению, которое даже местные жители толком указать не смогли. Мне оставалось лишь вспомнить наши ухоженные райцентры (Павловск, Калач, Богучар, Верхний Мамон, Новохоперск) с гладкими, словно бы вылизанными, чистыми улицами, свежевыкрашенными фасадами домов, обилием цветов на клумбах и четкой работой автотранспорта, начиная от частников и заканчивая городскими маршрутными такси, и грустно вздохнуть. Похоже, наши исторические пертурбации от революции 1917 до горбачевской перестройкой превратили некогда богатый казачий край в бедное захолустье.
На окраине Серафимовича расположена знаменитая Усть-Медведицкая обитель. Основанная в XVII веке, она пережила расцвет в XIX столетии. В советские годы обитель, как и многие ей подобные, была заброшена, а в 90-е годы вновь открыта. Но нас интересовала даже не столько сама обитель, сколько расположенный под ней пещерный храм, вырытый в XIX веке по примеру Киево-Печерской лавры. Туда-то мы и вознамерились проникнуть.
Поначалу монахиня отнеслась к нам с недоверием, но затем, вероятно, на нее произвели впечатления знания моего коллеги-историка, специалиста по пещерным храмам. Она пообещала обратиться к игуменье. Та оказалась довольно милой и образованной женщиной. Провела нас по подземелью, подробно объяснив значение каждого поворота и ниши.
Между Серафимовичем и станицей Вешенской степь имела вид несколько более близкий к привычному нам в Центральном Черноземье. Появились заросли кустарников и небольшие балки. Более разнообразным оказался мир птиц. Нам стали попадаться сорокопуты-жуланы, овсянки, жаворонки. В одном месте мы даже встретили выводок фазанов.
С течением времени оказалось, что карта местности имеет мало общего с реальностью. Нам попадались никак не обозначенные на ней хутора, а об обозначенных не имели ясного представления местные жители. На одном из противоящурно-африканосвинских постов (они попадались нам регулярно) мы обратились за помощью к бравому сотруднику ГИБДД, которому, казалось бы, надлежало знать все окрестные дороги. Однако полицейский, с подозрением посмотрев на карту, сослался на отсутствие очков. Довольно смутные разъяснения он дал нам на пальцах, правда, сделав оговорку «Вы там не проедете».
Пришлось искать дорогу самим. Попетляв по буеракам, пару раз спросив направление у аборигенов, найти которых удавалось не сразу, мы выбрались наконец на асфальт, ведущий к станице Калгинской. На въезде в станицу нас приветствовал Григорий Мелехов в трактовке замечательного актера Петра Глебова. Стоя на высоком постаменте, легендарный шолоховский герой смотрел с седла вдаль орлиным взором, а рука его недвусмысленно тянулась к рукоятке казацкой шашки. Кстати сказать, на въезде во многие казачьи районы на постаментах был конный казак с шашкой. Его взор направлен строго на север. А вот при въезде в Богучарский район Воронежской области мы обратили внимание на изображение конного красноармейца в буденовке - и также с шашкой. Его лицо было обращено на юг.
Выводы по результатам второй части экспедиции: - в водах Хопра в его нижнем течении содержится несколько больше нитратов и нитритов, чем в среднем течении, что, однако, не свидетельствует о загрязнении реки, а является скорее следствием накопления продуктов разложения органики, приносимых течением и накапливающихся ближе к устью;
- уровень биоразнообразия в нижнем течении Хопра заметно ниже, чем в среднем, видимо, по причине снижения уровня биоразнообразия в степной зоне по сравнению с лесостепной вообще;
- в экономическом отношении районы низовий Хопра значительно более бедные, чем районы Центрального Черноземья.
Кирилл Успенский, кандидат биологических наук, доцент Воронежского государственного педуниверситета
4пера
По заказу Всевеликого войска Донского начинается экологическая экспертиза в ПрихоперьеСегодня, 15 августа, представители заказчика - ВКО «Всевеликое войско Донское» и исполнителя - ФГУ «Южный научный центр Российской академии наук» подписали договор о выполнении научно-исследовательской работы «Оценка состояния среды и предварительная оценка воздействия на окружающую среду, оценка социально-политических проблем, угроз и рисков при освоении Еланского и Елкинского медно-никелевых месторождений в Воронежской области».
Накануне на заседании экологической комиссии войскового казачьего общества «Всевеликое войско Донское» на территории Дона и Прихоперья под председательством заместителя атамана Николая Дьяконова казаки и ученые обсудили техническое задание на выполнение работ, в котором подробно указаны состав и объемы исследований, этапы и сроки исполнения и др.
Как доложили сотрудники РАН, в ходе экспертизы будет проведено обследование экосистемы Хопер – Дон - Цимлянское водохранилище - Азовское море на протяжении 1100 км. Ученые установят 100 станций исследования, возьмут 1400 проб, проведут обследование 7 особо охраняемых природных территорий. В результате будет составлена характеристика земельных ресурсов, природно-климатических, инженерно-геологических, гидрологических, геофизических и топографических условий экосистемы Хопер-Дон-Цимлянское водохранилище-Азовское море, а также дана оценка социально-политических, экологических проблем, угроз и рисков на территории Волгоградской и Ростовской областей при освоении Еланского и Елкинского медно-никелевых месторождений.
Экспедиционные работы ученые Южного научного центра РАН начнут уже на следующей неделе, и в первую очередь проведут исследования в Прихоперье, а вся экспедиция займет около месяца. Затем будет вестись обработка собранного материала и сделаны научно обоснованные выводы. По их результатам можно будет говорить о возможности или невозможности вести никелевые разработки на Хопре.
КИАЦ-- 21 авг 2013, 16:19 --
Тайна вторичной пещеры21 Августа 2013Отчет биолога Кирилла Успенского о третьей части экспедиции «Хопер-2013», часть III.
Наш последний выезд в рамках экспедиции «Хопер-2013» пришелся на период, когда над Центральным Черноземьем установилась августовская жара (смотри - отчеты о первой и второй части исследования). Казалось, лето перед уходом решило с лихвой компенсировать несколько дождливых прохладных дней, что выпали на рубеже июля и августа. Опять подъем на рассвете и в путь, теперь - по равнинам. Рассветная обстановка изменилась. Уже в шесть утра солнце стремилось разогнать поднявшийся над долинами степных речек туман. Если раньше воображение рисовало нам грядущую фантастическую битву, то теперь позолотившийся туман и встающее солнце словно бы символизировали окончание сражения и победу сил добра. Добро победило! Оно просто не могло не победить!
Наш путь лежал на восток Воронежской области, где вид заметно отличается от того, что мы наблюдали в Волгоградской и Ростовской. Поля и степи здесь перемежаются многочисленными балками, лесополосами, перелесками. Когда проезжали через земли Института сельского хозяйства имени Василия Докучаева, дорога проходила через зеленый коридор, образованный старыми посадками тополей, акаций и ясеня пенсильванского.
Ближе к Новохоперску начали попадаться бахчи. Мы не удержались, чтобы не остановиться и не приобрести сочный плод. Он оказался кстати, так как прихваченный запас воды уже подходил к концу, а жара давала о себе знать. Прямо перед Новохоперском мы свернули налево и направились в сторону села Алферовка. Здесь Хопер образует крутую излучину и здесь нам по плану предстояло сделать первый замер.
Пойменный лес на правом берегу Хопра сразу поразил резко выделяющимся на фоне окружающих степей обилием птиц. Мы услышали стук дятлов, лихой крик желны, посвист иволги, щелканье поползней, треск соек. В небе раздавались «тюрли» золотистых щурок и щебет ласточек-береговушек. На прибрежном ивовом кусте сидел разбойник-жулан с черной маской на глазах, караулящий неосторожных слетков и недостаточно шустрых ящерок.
Уровень содержания нитратов и нитритов в водах Хопра и здесь, как и по всей реке, в пределах нормы, соленость - тоже. Индекс Вудивисса указал на относительно чистую воду. Но, в конце концов, Хопер - река, а не водопровод.
На определение нужных нам параметров ушло довольно много времени, но тем не менее мы решили задержаться в центре Алферовки, чтобы сфотографировать изящную бревенчатую часовню, недавно там построенную.
Неподалеку от часовни мы остановились на обрывистом берегу Хопра. Здесь произошел значительный оползень. Подобная картина - не редкость на берегах бурной реки, постоянно меняющей свое русло и режим.
Дальнейший наш путь лежал в Новохоперск, а точнее, в его краеведческий музей.
Предыдущий опыт показал, что посещение музеев, школ, лесхозов и прочих очагов культуры оказывается нелишним при изучении любой местности.
Новохоперск - приятный чистый городок с обилием старинных зданий, большинство которых поддерживается в надлежащем состоянии. На центральной площади города сверкают яркими цветами несколько свежеразбитых клумб.
Директор музея оказался не старым темпераментным мужчиной с эффектной шевелюрой седых волос. Он сразу опроверг все наши полученные ранее сведения о находящейся неподалеку от хутора Бубновский пещере. «Вы анекдоты собираете?» - гремел директор. Однако было видно, что разговор с нами доставляет ему удовольствие. Когда зазвенел телефон, хранитель местных древностей нетерпеливо одернул говорившего на другом конце провода: «У меня сейчас ученые в гостях!»
Как бы в компенсацию за доставленное разочарование директор охотно рассказал нам об украшавших вход в музей стволах старинных орудий и даже вызвался проводить нас до какого-то интересного здания «с уникальной чугунной решеткой». Было ясно, что директор явно скучает, сидя целый день в музее, и рад внезапным посетителям. Ограниченность во времени заставила нас вежливо отказаться.
Следующим пунктом экспедиции стало село Варварино - центральная усадьба Хоперского заповедника. Мы были радушно приняты его сотрудниками, большинство из которых знали нас лично. Тем не менее долго задерживаться и здесь не приходилось. Запасшись свежей литературой и поблагодарив хозяев, мы легли на обратный курс к Новохоперску.
Нам предстояло взять пробу чуть ниже Новохоперска. Для того, что выйти на берег реки, пришлось изрядно поплутать по пойменному ольшанику. Благо, что сезон комаров закончился.
Рядом с Новохоперском мы вполне, как нам казалось, логично предположили больший уровень загрязнения вод и более низкий уровень биоразнообразия. Однако действительность опровергла расчеты. Участок у города оказался самым чистым из всех, нами обследованных. На дне в изобилии встретились такие любители чистой воды, как личинки поденок, стрекоз, ручейников, водные клопы и ракообразные.
Дальнейший наш путь лежал по большой дуге, проходящей через село Каменку-Садовку и далее в Волгоградскую область к хутору Бубновский. Там было намечено взять третью пробу. К тому же мы не теряли надежду получить дополнительные сведения о таинственной пещере, которую по легенде вырыл Кондратий Булавин, собиравший в Новохоперске (в то время он назывался Пристанский) силы для восстания.
Окрестности Каменки-Садовки хорошо мне знакомы по прошлому году, когда я посетил село вместе со студентами-экологами, будучи руководителем полевой практики по курсу «Охрана природы и заповедное дело». Уже тогда мы столкнулись с антиникелевыми настроениями. Нас почему-то каждый день принимали за геологов.
Особенно недоверчивыми оказались летчики Борисоглебского авиацентра, с которыми мы столкнулись у устья реки Савалы. Они нас выспрашивали долго и подробно, но в конце концов поверили, что группа симпатичных девушек во главе с тремя преподавателями не являются тайными агентами никелевых магнатов, а скорее, наоборот, находятся по одну с местным населением сторону баррикад.
Сразу за Каменкой-Садовкой начинались степи. Здесь на границе двух областей карта, как водится, мало соответствовала реальности. Мы несколько раз сбивались с дороги, а спросить было не у кого.
Наконец, впереди в дымке смутно замаячили строения хутора Бубновский. Около получаса, и мы въехали на его улицы. Хутор Бубновский оказался большим поселением со школой, домом культуры, библиотекой, отделением Сбербанка, почтой и несколькими магазинами. Некогда здесь даже находился плодоконсервный завод, в изобилии производящий соки, варенье, вино, но в 1975 году его перевели в Урюпинск.
Наш первый визит - в школу. Там по поводу искомой нами пещеры ничего путного не сказали и после нескольких звонков разным людям направили в библиотеку.
Библиотека располагается в здании сельсовета. На входе нам попалась на глаза листовка, прикрепленная к стенду наглядной агитации. Ее содержание позволю себе привести полностью: «Гражданская позиция Бубновской молодежи. Сейчас у всех на слуху и никого не оставляет равнодушным угроза открытия разработок никеля в нашем регионе. Молодежь Бубновского сельского поселения - те юноши и девушки, которые связывают свое будущее с нашим чистым цветущим краем, - заявили свое громкое «нет»! Молодые люди, надев волонтерскую форму, пошли по хутору от дома к дому, объясняя суть проблемы и собирая подписи протеста. Мы - за чистый воздух, за чистую реку, за чистый лес, за экологическую безопасность родного Прихоперья!».
Когда заведующая библиотекой, полная пожилая женщина, узнала о цели нашего приезда, то сразу позвонила мужу, который вроде как должен был знать, где пещера.
Тот появился минут через пятнадцать. По его словам, он в пещере не был уже лет тридцать, но готов съездить к знакомому пенсионеру, который живет неподалеку и вроде как должен ее знать. Мы направились в гости. Наш сопровождающий сначала постучал в высокие крашеные ворота, а затем, не дожидаясь ответа, толкнул калитку и вошел во двор.
Знакомого нашему добровольному гиду пришлось уговаривать. Мы слышали, как из-за забора доносилось: «Ну, будь человеком! Люди издалека приехали! Чего тебе дома сидеть? Только с бабкой ругаться?».
Наконец наш добровольный гид появился в сопровождении среднего роста щуплого старичка в одежде военного покроя. «Ребята! - заныл, завидя нас, знаток окрестностей. - Я там сам давно не был! Могу не найти!».
Тем не менее мы поехали к пещере. Нашли ее быстро. Наш проводник уверенно указал: «Остановитесь возле того отрога. Она рядом». Мы спустились по склонам поросшей лесом балки метров пятьдесят и оказались возле полузасыпанного входа.
«Мы мальчишками здесь все праздники проводили, - начал рассказ наш проводник, - а потом родители запретили. С течением времени пещера и осыпалась». Потом наши проводники ударились в долгий спор, кто чаще ходил в пещеру и кого здесь когда-то присыпало. «А в 1981 году сюда какие-то ученые из Волгограда приезжали, - вспоминал гид. - Все рыли, рыли… А потом у моего соседа оставили оборудование, включая аккумулятор. Сказали, на будущий год приедем. Но так и не приехали».
На мой вопрос о слухах или легендах, связанных с пещерой, наши проводники лишь пожали плечами. «Да ничего мы не слышали. И старики вроде ничего не рассказывали…»
Над полузасыпанным входом возвышался свод из песчаника. Но сказать, искусственный ли он или природный, никто из нас не решился, хотя вроде вокруг ничего подобного нами обнаружено не было.
Мой друг историк решился залезть в пещеру. Ползком ему удалось продвинуться метров на пятнадцать. Появившись вновь на поверхности, он демонстративно-торжественно заявил, что пещера вторична.
Для непосвященных позволю себе разъяснения. Вторичные пещеры образуются в том случае, когда первичная пещера засыпана и в осыпном грунте под влиянием воды и гравитации начинают образовываться пустоты. Наличие вторичных пещер позволяет предположить наличие пещер первичных, хотя иногда возможны и ошибки.
На вопрос, искусственна ли местная пещера или образовалась под воздействием природных процессов, мой друг уверенно ответил: «Природных тут вроде бы не должно быть. Здесь нет карста».
В районе хутора Бубновский мы взяли нашу последнюю пробу. Содержание различных веществ в воде и биометрический индекс Вудивисса показали относительно чистую воду.
Выводы по третьей части экспедиции:
- содержание различных веществ в водах Хопра постепенно увеличивается от верховий к устью, хотя в пределах участков наблюдаются колебания, связанные с локальными условиями;
- уровень биоразнообразия прибрежных местообитаний, наоборот, снижается по направлению от верховий Хопра к устью в связи с перемещением из зоны лесостепи в зону степи;
- берега Хопра богаты историко-архитектурными и археологическими памятниками, большинство которых не изучены специалистами;
- антиникелевые настроения весьма отчетливо проявляются практически на всем протяжении течения Хопра.
Кирилл Успенский,
кандидат биологических наук, доцент Воронежского государственного педуниверситета4пера